Алексей Соколов - Терпение дьявола [litres]
Золото. Эквивалент человеческих желаний. Низменных и возвышенных, добрых и злых, благочестивых и подлых. По силе воздействия на людское сознание с золотом не сравнятся самые крепкие национальные валюты, оно на голову выше нефтяных акций и, тем более, денежных банкнот. За многие столетия золото не сдало своих позиций, и даже платина не смогла отвоевать у него права быть именем нарицательным для всего ценного и дорогого. Золото не как металл, а как сущность впитало в себя такое великое количество осчастливленных и загубленных душ, что ему уже не нужно иметь материальную форму. Золото стало манящим призраком. Вне времени и вне конкуренции.
Как дьявол. Желтый дьявол.
Выходя с территории Черномаша, Сапсан, как любой сталкер, впервые отправляющийся глубоко на север Зоны, старался унять мятущееся сознание, одновременно пытаясь свыкнуться с мыслью, что за спиной остался последний рубеж человеческого общества. Пусть не самого добропорядочного и честного, но – человеческого. Имеющего хоть и жестокие, но понятные разуму законы, правила и устои.
За Черномашем правил нет. Здесь начинается хаос, истово и успешно сопротивляющийся любому вмешательству в свои беспорядочные, не поддающиеся общепринятой логике дела. Только «Воля», закрепившаяся на территории бывшей военной части, еще пытается – с переменным успехом – создавать видимость присутствия в здешних местах человека.
Дождь усилился. На смену вялой мороси пришли довольно крупные и частые капли. Бредя вместе с зэками в хвосте разбившейся попарно колонны, Сапсан, не глядя на Колоду, проворчал:
– Черт тебя дернул, старче, язык распускать. До Припяти километров десять топать. По темноте. Скажи, тебе чего больше хочется – в какой-нибудь аномалии в лепешку превратиться или с разорванным пузом под деревом окочуриться?
– Мне, Игорек, на погост хочется, – ответил Колода, тоже не поворачиваясь к нему. – И ты знаешь, зачем.
– А до утра не дотерпеть? Сейчас бы спокойно поспали, поели, высохли. Видишь же – приглашают.
– Не верь, не бойся, не проси, Игорек. – С этими словами зэк отбросил только что оторвавшуюся от фуфайки пуговицу. – Как бы паршиво ни было.
– Знаешь, вот, не будь ты старше меня, я бы тебе посоветовал эту гордость глупую…
– Тут не в гордости дело, а в осторожности. За приют могут потом так спросить, что наизнанку вывернешься и еще должен останешься.
– Не веришь ты людям, Колода. А зря. Не все же гады и сволочи.
– Согласен, не все. Но опыт, который, я тебе скажу, сын ошибок трудных, никуда не денешь. Лично меня он научил, что каждый левый человек – это кусок дерьма. И, только когда узнаешь его получше, становится понятно – так это или нет.
– Так и я для тебя левый человек. И Питон. – Сапсан кивнул на спортсмена, который угрюмо шагал рядом, но из-за надвинутого по самые брови капюшона и шума дождя вряд ли мог услышать их негромкий разговор. – Но ты же предложил мне сбежать. И про клад свой рассказал, хотя незадолго до этого ноги прострелить хотел. Помнишь?
– Было дело, – согласился Колода. – Только двигать на рывок я тебе не от большой любви к искусству предлагал. Ты нам, в натуре, мерку загадил, и оставлять тебя в хате – это все равно, что маляву красноперым перекинуть. Так, мол, и так, сошли здесь, искать там. Не пойди ты добром – утянули бы силой. Валить не стали бы – зачем лишнюю мокруху на себя цеплять. Просто глушанули бы и оттараканили в такую глушь, из которой выбирался бы неделю. А к тому времени нас уже ищи-свищи. Злобиться тебе по такому раскладу не в елку, сам ведь видишь, как оно вышло. Наши вашим вместе спляшем. А про делюгу я рассказал, потому что тогда, когда ты с чавкой разбитой сидел, ты все равно козырь в рукаве оставил. И гарантий не дал. Прямо скажу, хотелось тебя в расход пустить. Очень хотелось. Но дело слишком важное. Без тебя не справлюсь. И других людей искать негде. Вот и прикинул я палец к носу, что лучше борзая синица в руках, чем квелый журавель неизвестно где. У вас с Питоном есть интерес – деньги. У меня тоже есть интерес – взять свое. А у них, – Колода мотнул головой в сторону «вольновцев», – такого интереса нет. Им новые люди нужны. Такие как ты, например. Или Питон. А не я, сирый бедолага, ни родины, ни флага. Мне к ним не надо. А без меня и ты до своего интереса не доберешься.
Узнав, какими последствиями мог обернуться отказ сбежать, Сапсан не удивился. Будь он тогда в «столыпине» на месте Колоды, думал бы, наверное, так же. Не те были условия, чтобы ради спокойствия залетного соседа рушить цель всей своей жизни. И не последний кусок хлеба изо рта у голодного ребенка Колода вытягивал, а взрослому человеку взрослое дело предлагал.
Переварив полученную информацию, Сапсан спросил:
– А не боишься, старче, что я за свой интерес тебе пулю в лоб пущу, когда до золота дойдем? Типа в качестве компенсации за твои мысли похабные.
– Уже давно не боюсь, Игорек. – Колода усмехнулся. – И не потому, что ты ее не пустишь. Просто не боюсь. Но ты это только со временем поймешь. Или не поймешь.
– Странные у тебя рассуждения какие-то, – с сомнением отметил Сапсан. – Как бы они нам колом не встали.
– Думаешь, что не вытянем? – Колода переложил обрез в другую руку.
– Тут думай не думай, а сейчас уже так далеко зашли, что обратно некуда. – Сапсан указал на замотанный рваной курткой ранец за своей спиной. – Я ведь хотел в баре артефакт загнать, патронов прикупить. Но теперь его просто так тащить придется – «вольновцы», слышал? Только натурой платить будут, и только своим. Можно было бы попробовать его ученым снести, раз уж они его так ищут. Но отсюда до них топать и топать, да при этом на военных или «приоритетовцев» надо не нарваться.
– Штука-то полезная. – Колода цокнул языком. – На ноги похлеще всякого лепилы ставит.
– Это верно, – согласился Сапсан. – Пусть хотя бы как заначка будет. Если до кладбища не допрем, а обратно выберемся, то найду кому сплавить.
– Ну тащи тогда. Устанешь – Питону сблочишь.
Вдалеке послышались выстрелы. Жильцы как по команде вскинули оружие, но идущий впереди Фаза успокаивающе сказал:
– На Песьем хуторе ночная зачистка. Там через некоторое время после захода Серой радуги лжесобаки откуда-то берутся. Замучились с ними – патроны тратишь-тратишь, а толку чуть. Каждый раз их оттуда выкуривать приходится, пока плодиться не начали.
– Зону понять пытаетесь? – с заметной иронией спросил Гнус. – А я думал, что это не ваш метод.
– Не наш, – ответил «вольновец». – Но к пониманию и подходить с пониманием надо. Чтобы и Зону не попортить, и самому живым остаться. Тут тонкая грань, мой конопатый друг. Эти твари уже двоих наших до смерти заели, а если им волю дать, так со временем и на базу придут. Вот и травим мерзавок. Зоне-то урона тьфу и растереть, а нам до следующей радуги поспокойней будет.
Сапсан вспомнил размозженные головы двух лжесобачьих щенков. Как бы на месте Питона поступили «вольновцы» – раздавили врага в зародыше собственноручно или, поддавшись жалости, оставили процесс умерщвления на волю естественного отбора? Впрочем, какая разница.
Фаза вскинул руку. Группа остановилась.
Высветив фигуры Сапсана и зэков, «вольновец» направился к ним.
– Ну, братва, не передумали? – спросил он, подойдя. – Ладно, можете не отвечать, по глазам видно. Ты ведь проводник?
Он указал на Сапсана.
– Вроде того, – ответил тот.
– Вроде у Володи уши от Андрюши. Толком говори.
– Проводник, проводник. Что случилось-то?
– Дальше вам с нами идти резона нет, – сказал Фаза. – Только крюк лишний дадите. Ты в этих краях давно бывал?
– Последний раз с полгода где-то. Но так, без фанатизма. С денек побродил.
– Тогда какой ты на хрен проводник? – Сталкеру показалось, что при этих словах «вольновец» презрительно поморщился. – Ну я тебе не мама с папой, отговаривать не буду. Валет, поди-ка сюда.
– Чего? – спросил тот, подойдя.
– У тебя наладонник получше моего с картой работает. Объясни мужикам, как им половчее пройти, чтоб хоть не сразу гробанулись.
– Это надо было на Черномаше делать, чего сейчас-то под дождем? – пробурчал Валет. – Давайте хоть в кучку сбейтесь, чтоб не так мокро было.
Он присел на корточки и достал КПК. Кто-то из сгрудившихся вокруг жильцов растянул над «вольновцем» невесть откуда вытащенный широкий лоскут непромокаемой ткани.
– Следите за рукой, бродяги. – Валет загрузил карту Зоны и установил отметку на том месте, где они сейчас находились. – Отсюда до Припяти восемь километров. Через Локатор вы не пролезете, даже не пытайтесь. Там Стиратель мозгов хоть и выключен, хвала Сеченому, но Неспящие постоянно свои посты обновляют. Пока от них бегать будете – наступит утро и зверье повылезет. Через Локатор только с «танкистами» можно пройти, да и то… Короче, этот вариант проехали. Второй путь – вот здесь, чуть западнее – через Рыжий лес. Тут шансов гораздо больше. Мутантов в лесу тоже много, но сейчас дождь – он запах отбивает, особо не поохотишься. Поэтому большинство по норам дрыхнет. Большинство, но не все. Мараву видел кто-нибудь?
